Поезда не возвращаются,
и ни к чему тут заклинания –
они уходят... и всё кончается.
Остаются воспоминания.
 
Остаются письма и вещи,
лукавый взгляд на фотографии.
Вот только сердца нет на месте –
оно с поездом, в дороге дальней.

А поезд счастья стоял на перроне,
и были открыты все двери.
И судьба смеялась в вагоне,
а у меня не было времени.
 
И теперь, упав на рельсы,
слушаю с замиранием –
для кого стучит моё сердце,
у кого находит признание.

Но, как-нибудь, с последней болью,
дам молнию вслед поезду:
   Вышлите сердце мне бандеролью,
   оно может принести ещё пользу.

/1971/?

Раскатилось
серебряной мелочью
сердце...
по улицам и переулочкам.
Больше тратить мне нечего –
последнее отдал той,
что из булочной.
Сел на ступеньки мокрые.

Каблучки рядом протарабанили:
– Что сидишь? Промок весь,
пойдём, отогрейся в ванне.
И стрельнула хитрыми глазками,
с ласкою,
и мотнула головкою чёрной –
непокорной.
– Не сиди на ступеньках, вихрастый –
всё забудь ... Читать дальше »

Мокрый снег, слякоть, лужи,
одинокие лица…
Темнота от осенней стужи
в подворотнях ютится.

    И под зонтиком мы вдвоём,
    я дыханьем твоим согретый.
    Думал – всю жизнь так пройдём,
    но истомы хватило до Леты.

Сейчас пишешь: "Прости..."
И не помнишь ту снежность.
Я прощу. Но осталась в пути
моя обиженная нежность.

/1971/?

Я не думал, что будет бедою
наша встреча в лесу у костра.
Поросла тропа лебедою,
не звучат стихи до утра.

    Не слышны соловьиные трели
    под валежника сытный дурман.
    Не влюбляйтесь, друзья, вы в апреле,
    не ходите сквозь синий туман.

Пусть судьба, смеется и просит,
и вот-вот уведет навсегда –
подождите степенную осень,
а не то – нагрянет беда.

    Я не думал, что будет бедою
    наша встреча в лесу у костра.
    Поросла тропа лебедою,
    не звучат стихи до утра.

/1972/?